Под-Московье - Страница 170

170

— Ты же знаешь Кору — она всегда дает такие туманные ответы, — сказал заглянувший в палатку Вэл. За ним неуверенно протиснулась Маша. Она все так же куталась в бесформенную изодранную кофту, казалось, ее вовсе не волновали такие мелочи, как одежда. Темные волосы тусклыми прядями свисали вдоль впалых щек, в глазах стояло отчаяние. Мура жестом предложила ей сесть на покрывало. Протянула Вэлу свою кружку с чаем, он хлебнул и поморщился — не тот теперь чай, невкусный. Мужчина как будто не изменился — все так же обтягивала мускулистую фигуру черная футболка и драные джинсы сидели как влитые. Полуседые волосы были собраны в хвост, в больших глазах чуть навыкате по-прежнему мерцала ехидная искорка. Если бы здесь был человек образованный — хотя бы Профессор, который в этот момент спал на Проспекте Мира — он нашел бы, что в лице Вэла есть что-то от фавна. Правда, сегодня это был усталый фавн, склонный к меланхолии.

Нюта невольно покрепче сжала висящий на груди амулет.

— Что это у тебя? — рассеянно спросил Вэл.

— Большой палец Алики-заступницы.

— А, ну да, конечно. Безотказное средство от всех бед с точки зрения большинства женщин. Сильнее него ничего нет, ну разве что череп крысы-альбиноса, пойманной в полнолуние. Но не хотел бы я иметь дело с женщиной, у которой на шее вместо украшения болтается крысиный череп. Неужели ты веришь во все эти сказки?

— Мне подруга подарила, — как бы оправдываясь, сказала Нюта. — Иногда все-таки бывает неуютно, хочется во что-нибудь верить.

— Ну да, а торговцы этим пользуются. Я тебя уверяю, они давно уже поставили дело на поток. И наверняка на одной станции тебе покажут череп святой в возрасте пятнадцать лет, на другой — череп святой, когда ей было двадцать, и так далее.

— То есть, ты думаешь, что моя реликвия поддельная? — спросила Нюта.

— Господи, как трудно иногда разговаривать с женщинами! Да ведь дело не в том, поддельная она или нет. Разумный человек вообще не поверит, что чьи-нибудь кости, волосы и прочие мощи способны творить чудеса. А представь себе — ты просишь святую о чем-то, у тебя есть ее указательный палец. Зато у твоего врага есть ее сушеное ухо, и он обращается к ней с прямо противоположной просьбой. Что она должна делать? Какая часть тела круче? Ну, теперь-то ты видишь, что все это абсурд? Да и вообще, все это предание основано на абсолютно бездоказательных фактах. Ну, допустим, какая-то женщина действительно убежала в туннель с младенцем от преследователей. И после этого, через какое-то время, нашли там скелет и решили, что это ее кости. А скелет мог быть чей угодно. К примеру, челнок какой-нибудь заплутал, или бродяга бездомный, или мало ли, кто еще. А женщина-то как раз вполне могла остаться в живых. Тогда вся история с пальцами и прочими мощами вообще теряет смысл. В итоге у тебя есть неизвестно чья кость, и ты надеешься с ее помощью совершить чудо?

— То есть ты не веришь в святую? — уточнила Нюта. — Получается, что если она выжила, значит, она не святая?

— И даже если она таки не выжила, а у тебя — действительно ее палец, с какой стати ее останки должны стать чудотворными? А если выжила, то непонятно — откуда тогда все эти кости? Подумай сама.

— А я верю в святую, — произнесла вдруг Маша, ни к кому конкретно не обращаясь. — Только не уверена, что ей есть до нас дело. И кстати, тот фашист, которого поймали недавно, перед смертью сказал еще, что святая теперь будет за них…

* * *

Игорь бродил по станции Проспект Мира, прислушиваясь к разговорам. Бродил и простить себе не мог, что отлучился так надолго. Марина тоже не прекращала поиски. Но все равно, когда они встречались, именно Громов виновато отводил глаза.

Потом Марина подошла и сообщила, что недавно случилось странное событие: часовых на посту у входа в туннель, ведущий к Комсомольской, обнаружили спящими. Их тут же сменили и постарались, чтобы никто ничего не узнал о досадном происшествии. Но об этом уже рассказывали по секрету у ближайшего костра — значит, скоро вся станция будет знать. Только непонятно, имеет ли это отношение к исчезновению девочки.

На Марину жалко было смотреть — лицо осунулось, глаза тревожно блестели. Она бродила по станции, как неприкаянная. Игорь подумал: если Женя не найдется до завтра, положение станет вообще аховым. Ведь их отсюда будут выгонять! Тогда, видно, придется ему делать вид, что он согласен на предложение начальника, чтобы задержаться на станции еще. Хотя он прекрасно понимал — с каждой минутой уменьшается вероятность того, что Женю удастся найти. Или что найти ее удастся живой. Сама девочка вряд ли ушла бы от Марины — она была слишком пуглива. Скорее всего, ее похитили. В голову Игоря лезли самые черные предположения, но он изо всех сил старался выглядеть бодрым.

— Я осмотрел уже всю станцию, — сказал он Марине. — Это все без толку. Надо пойти посмотреть и в туннеле. В том самом, где нашли спящих охранников. Раз на станции Жени нет, уйти она могла только туда. Ведь ее пропуск у меня, ее бы просто не выпустили. Она могла проскользнуть, когда охранникам было не до какой-то там девчонки…

«Или ее могли увести», — мысленно добавил он про себя. Мало ли кому и зачем могла понадобиться девочка-подросток? В метро у определенных людей был спрос и на такой товар. Но озвучивать свою идею вслух Игорь не стал — в глазах Марины и без того читались самые страшные предположения.

— Я с тобой, — тут же сказала она.

К счастью, когда Громов предъявил охранникам пропуск, автомат ему выдали без заминки. А у Марины имелся нож — неважное, но все же оружие…

170