Под-Московье - Страница 167

167

Но теперь Игорь даже рад был увидеть старую знакомую. Возможно, она поможет ему. Вот только что она здесь делает? Шпионит в пользу Красной линии? И как ему держаться теперь с ней, чтобы она не поняла — он уже не считает себя бойцом товарища Москвина, он теперь сам по себе?

— Как тебя зовут здесь, Элли? — спросил он, чтобы выиграть время.

— Неужели ты жив? — не отвечая на вопрос, все бормотала она. — А мы-то тебя давно похоронили…

— Эльза! — вдруг окликнул ее проходивший мимо тип в серой форме, с трехконечной свастикой на рукаве. И неприязненно уставился на Игоря. Тот напрягся, а Эля вздрогнула.

— Вы обознались, — быстро ответила она типу, но Игорь мог бы поклясться, что Эля одновременно сделала ему какой-то знак.

— Простите, фройляйн, — усмехнулся тип и отошел, но продолжал поглядывать на них издали. Игорю вдруг пришли в голову странные мысли. А что, если Элли работает здесь не только на красных? Он всегда думал, что она вполне могла бы найти общий язык и с фашистами. Двойной агент — почему нет? Элли всегда хотелось устроиться получше. Пожалуй, надо быть с ней осторожнее.

— Я думала, тебя уже нет в живых.

— Я и сам еще недавно так думал, — хмыкнул Игорь.

— У нас говорили, что тебя казнили в Рейхе.

— Недоказнили, как видишь. Ты рада?

— Спрашиваешь! А почему ты не вернулся обратно на Красную линию?

— Ты думаешь, это так просто, Элли? — усмехнулся Громов.

— Ладно, все успеется со временем, — тут же сменила тему девица. — Пойдем, потолкуем. Заодно отпразднуем твое спасение, бражки выпьем, я угощаю. Да говори потише, тут полно посторонних ушей!

Они зашли в палатку-столовую, взяли по шашлыку из свинины и по кружке браги.

Прихлебывая брагу, Элли оживилась и раскраснелась. Вполголоса возбужденно говорила:

— Не вернулся — и не надо. Здесь тоже можно неплохо устроиться. Я тебя с нужными людьми сведу.

Облизнув губы, она села поближе к Громову.

— Я тебе помогу. Со мной не пропадешь.

Игорь слегка отодвинулся. Эля ему была без надобности. А она уже строила какие-то далеко идущие планы.

— Вместе мы — сила! — говорила она. — Мы ведь самые-самые способные были из всего выпуска. Я так переживала, когда узнала о твоей смерти…

И она нежно погладила его по плечу.

— Мой бедный мальчик. Как же тебе было плохо! Пойдем ко мне в палатку. Ты должен мне все рассказать. Ты ведь успел узнать кое-какие секреты там?

Игорь развеселился. Шустрая девица уже прикидывала, как использовать его с выгодой для себя.

Глаза у нее сделались осоловелыми. Похоже, Эля совсем раскисла. Но даже в таком состоянии не забывала о своих планах. Игорь решил, что на сегодня с него хватит.

— Элли, я тут не один. Я пойду, а завтра снова встретимся и еще потолкуем.

Услышав такое, девица сразу как будто слегка протрезвела.

— Что значит — не один? А с кем ты тут?

— Да так, случайные попутчики, — пытался отделаться от нее он. Но взгляд ее стал цепким и жестким. — Встретимся завтра, Элли, — с легким нажимом повторил Игорь и пошел, спиной ощущая ее возмущение.

Он чувствовал — она этого так не оставит. И действительно, немного позже, когда они с Мариной и Женей сидели возле палатки и пили чай, он вдруг увидел, что Элли стоит рядом и пристально смотрит на них. Ее глаза впились в Марину, та недовольно тряхнула головой, но промолчала. Игорь заметил, что здесь, на Кольцевой, Марина старалась вести себя тихо и даже не развлекала народ сказками собственного сочинения.

Элли отозвала его в сторону.

— Где ты подобрал эту шлюху? На какой помойке? Фингал под глазом ей пьяный собутыльник поставил? Или ты сам, из ревности? Не думала, что ты так низко пал. Якшаешься с бомжами!

— Успокойся, это не то, что ты думаешь. Она просто меня спасла.

Лучше бы он этого не говорил. В глазах Элли полыхнула ненависть.

* * *

Вечером Громова вызвали к коменданту станции.

Невысокий плотный человек с холодным взглядом предложил ему садиться и без предисловия поинтересовался:

— Ну, и что делать будем?

— В смысле? — не понял Игорь.

— А в том смысле, — сказал человек, с интересом его разглядывая, — что странная у вас компания. — Он заглянул в лежащие перед ним бумаги. — Предположим, про вас я ничего сказать не могу — пока. А вот Кондрашова Марина Степановна — она же Манька Черная, она же Машка-гадалка и так далее, — моя старая знакомая. В прошлом году уже была депортирована с Ганзы за попрошайничество и по подозрению в воровстве.

Игорь не очень и удивился. Он ожидал чего-то подобного. «Элли постаралась», — подумал он.

— Да и человек, называющий себя Профессором, уже появлялся здесь, хоть и под другим именем. Бродяга, бомж, тунеядец, не способный к полезной для общества деятельности. Знаете, я всегда считал, что излишнее образование до добра не доводит. Человек, несомненно, многое знающий, но ни на что не пригодный, одна смута от него. В общем, короче. Я не хочу, чтобы эти люди оставались на вверенной мне станции. Предлагаю им завтра с утра убраться добровольно, иначе их выставят силой.

— Но наши пропуска действительны еще неделю… — начал Игорь.

— Это меня не интересует, — отрезал начальник.

Игорь задумался. Ему показалось, что попробовать откупиться — бесполезно. Но в словах начальника была некая лазейка.

— Вы сказали — предлагаете им? А я могу остаться?

— Приятно разговаривать с умным человеком, — сказал начальник, его глаза ощупывали Громова. — Не знаю пока, откуда вы взялись, но если дурака валять не будете, то какое мне дело до вашего темного прошлого? В вас чувствуется военная выправка. Сильные люди, умеющие владеть оружием, нужны всегда — в охрану, например. Если хорошо проявите себя во время испытательного срока, жаловаться на жизнь вам не придется. А девочка — сестра ваша, я так понял? Надеюсь, она еще не успела испортиться в такой компании. Она может остаться при вас. Но женщина и старик должны уйти. — Человек побарабанил пальцами по столу и спросил: — И вашим первым заданием, как кандидата на получение ганзейского гражданства, будет попытаться убедить их сделать это добровольно. Ну как, согласны?

167