Под-Московье - Страница 160

160

Сдав автоматы в камеру хранения и еще не веря, что все обошлось, путешественники прошли на станцию.

Пути тонули в полумраке, но арки освещались изнутри неярким желтым светом. Источником его служили обыкновенные лампы, свисавшие через каждые двадцать шагов с провода, протянутого под потолком. На обоих путях замерли по нескольку вагонов, служивших, видимо, жильем, а вдоль платформы в два ряда стояли торговые лотки. Чего тут только не было — и потрепанные книги, и одежда, и кое-что из инструментов, и всякий хлам непонятного назначения. Женя, застыв, разглядывала все эти непонятные вещички.

«Надо бы ей обувку купить!» — подумал Игорь, глядя на разбитые ботинки девочки.

Они пошли вдоль рядов, высматривая подходящую обувь. Попадались все больше потрепанные ботинки и сапоги огромных размеров. И вдруг Марина толкнула его в бок — она увидела почти новые сапоги, с виду не такие уж большие.

— Сапожки с убитого гимназиста, — непонятно пробормотал Профессор. Продавец, щуплый мужичонка, отреагировал неожиданно бурно.

— Почему с убитого! Чушь не говори, да? Откуда знаешь, что с убитого? Сам, видел, как сняли, да? — визгливо заорал он. Так рьяно оправдываться мог лишь человек, чья совесть была нечиста.

Игорь замахал на него руками:

— Да уймись, дядя, он ничего такого сказать не хотел. Так просто ляпнул.

— Цену сбить хочет, — уверенно заявил продавец.

— А почем сапоги?

— Пятьдесят патронов.

— Ну ты даешь! За ношеную обувь такую цену заламывать?

— Да они почти новые! Глянь, кожа какая! До Катастрофы еще делали. Им сносу не будет.

— То-то и оно, что до Катастрофы. Прикинь, сколько лет прошло. Если где-нибудь в сырости лежали — в момент развалятся.

— А раньше гарантию на обувь давали, — встрял Профессор. Игорь решительно оттер его от прилавка. Продавец, услышав незнакомое слово, уже и так разъярился.

— Померить надо сначала. Мне кажется, велики будут, — с сомнением сказал Игорь.

Но сапоги оказались Жене впору — Громов даже удивился, какая большая у девочки нога.

После получаса яростной торговли удалось сойтись на том, что продавец отдает сапоги за тридцать патронов и два пестрых шарфика из тех, что Игорь принес из магазина на Трубной. Наверняка продавец собирался потом перепродать шарфики с выгодой для себя. Расплачиваясь, Игорь вздохнул — патронов оставалось не так уж много. Но не оставлять же ребенка без обуви? У Жени ноги и так уже натерты безразмерными старыми ботинками. Еще немного — и девочка просто не сможет идти.

На соседнем прилавке они увидели сапожки поизящнее, но за них просили столько, что Игорь крякнул. Впрочем, Женя и так выглядела в обновке вполне счастливой и, казалось, ничего другого не желала.

«Не купить ли ей заодно платье или юбку? — подумал Игорь. — А то ходит, как пацан, в потертых штанах защитного цвета и старенькой рубашке». Но, подумав, он от этой мысли отказался. Лучше было патроны поберечь и тратить только на самое необходимое. Опять же, если учесть, как настороженно Женя относится к его подаркам… Может, она расплачется и швырнет это платье обратно, порвет или нарочно в грязи извозит. С нее станется. Так зачем тратиться понапрасну?

На прилавке у следующего продавца были разложены карты. Хозяин зорко следил, чтобы ничего не стащили, — поблизости шныряли юркие личности. У Игоря загорелись глаза. Может быть, не так уж и нужна им сейчас была карта, но в нем заговорил разведчик — такой вот схеме с указанием опасностей и проходов цены не было. Продавец, заметив его интерес, начал нахваливать товар:

— Бери, скидку сделаю. Тебе какую? Есть просто схема, есть подробная, на которой государства обозначены. Есть вообще уникальная! Делал ее сам безногий картограф Казимир с Тульской. Все на ней указано — все склады, все магазины, где можно пройти, где нельзя. Он у сталкеров последние новости узнает и пометки на карте делает — где мутанты, где еще какая хрень.

— Ой, брешет, — доверительно сообщил продавец обуви. — Не Казимира это карта. В последнее время еще один картограф-умелец завелся, Леонидом зовут. Скорее всего, он ту карту и рисовал. К Казимиру на Тульскую сами все за картами ходят. Но Леонид тоже неплохо делает, врать не буду.

«Леонид — имя как у сына Москвина», — машинально подумал Игорь. Продавец обуви тем временем продолжал:

— А вот есть одна волшебная карта, о которой все мечтают, — она сама показывает, где что происходит. Сама ведет туда, где безопасно. С такой не пропадешь. Делал ее, говорят, великий маг прошлого, и одна она, другой такой нет.

— Это ты про Путеводитель, что ли? — недоверчиво спросил торговец картами. — Слыхал я про него, только байки все это досужие. А карты мои зря хаешь. Я специально знакомым челнокам заказал, чтоб у Казимира мне карту купили.

— Так она уж который день у тебя лежит. Такую цену заломил, что не берет никто. Устарела уж карта-то — в метро каждый день все меняется, — ехидно заметил торговец обувью.

— Тьфу на тебя! — в сердцах сплюнул торговец картами.

Тем временем Игорь заметил в конце станции железный занавес, отгораживавший выход наверх. Видимо, именно с той стороны они пытались достучаться. Теперь понятно — скорее всего, их стука никто здесь даже не услышал.

В противоположном конце кучей лежали туго набитые серые мешки. Возле них, перед ограждением, стояли пограничники в сером камуфляже, с автоматами через плечо. Сверху свисало белое полотнище с нарисованной на нем коричневой окружностью — флаг могущественной Ганзы. За ограждением виднелись четыре коротких эскалатора — переход на Кольцевую.

160